На самой окраине жилого района, там, где дома стояли, врастая в высокую бетонную стену, дома едва сохраняли свой изначальный вид. Небольшие островки зданий таращили пустые глазницы немногих уцелевших окон на улицу. Стекла давным-давно разбились, древесина сгнила, остались только металлическая арматура, бетон и камни, рассыпающиеся под действием постоянных атак и внутренне-городских разборок. У многих людей, живущих в нормальных городах, если посмотреть в пустые черные дверные проемы, при мысли о том, что нужно будет заглянуть в один из них, по коже пробегали мурашки.
Тишина здесь стояла почти звенящая, все, как правило, старались не приближаться к окраинам. То ли это был суеверный страх, то ли неясно что. Однако люди, попавшие сюда, всегда старались разговаривать по минимуму и всегда тихо, словно боясь потревожить призраков мертвого города. На улицах сгрудились обгоревшие автомобили, зажатые между стенами развалин. Видно было, что во время первой атаки на город, когда он, возможно, еще был светлым и цветущим, люди старались покинуть его. Но все они оказались заперты на этих улицах, будто стая крыс, угодивших в горящий лабиринт.
У каждого из здешних домов отовсюду торчали прутья арматуры, будто кости скелета давно умершего зверя.
Многие из здешних зданий были воистину огромны. Когда-то здесь располагалась граница жилых районов и промышленной зоны. Сейчас заводы уже не работали, лишь смотрели в черное небо пустыми высокими трубами. Точно между этими двумя районами находилось довольно крупное здание, видимо, когда-то являвшееся больницей. Девять этажей, обветшалая лестница, гигантские провалы в полу на верхних этажах и огромнейший подвал, чем-то напоминавший катакомбы.
Именно здесь когда-то обосновалась Девятая. Здание довольно неплохо сохранилось, и было невероятно удобным. Множество запутанных проходов, десятки входов и выходов. Человеку, не знающему здание больницы, ничего не стоило заблудиться здесь. Девятая обосновалась на третьем этаже. Этажи выше были в более обветшалом состоянии, а обосновываться ниже было несколько рискованно. Для чего использовался этот этаж, девушке было не совсем ясно, но, видимо, здесь находились палаты интенсивной терапии. Множество отдельных не очень больших комнат, разветвления коридоров, комнаты из нескольких помещений, видимо, когда-то бывших операционными.
В одно из таких «операционных» Девятая и обосновалась. Основной причиной именно такого выбора послужило так же наличие абсолютно целого саркофага для операций. Одну комнату поменьше девушка отвела непосредственно под свое жилище. Там со временем появился небольшой диванчик, парочка столиков и прочие мелочи, которые девушка или нашла в больнице или выкупила у кого-то. Соседняя комната же более напоминала врачебный кабинет. Девятая стащила сюда все уцелевшее оборудование, найденное в больнице. Саркофаг оброс штативом для капельницы, дифебрилятором, ящиком с различными инструментами. Как Девятая и ожидала, на верхних этажах больницы, мало доступных для людей, сохранилось множество оборудования. Вопрос был лишь в том, сможет ли она его починить. Это оказалось не так уж сложно и скоро что-то типа персональной клиники девушки начало работу. Лекарства выменивались на различные услуги или покупались. Однако, не смотря на то, что Девятой удалось почти полностью создать в помещении подобие настоящей больницы, мало кто хотел, чтобы она его лечила. Люди по прежнему мало верили американке и очень неохотно соглашались на ее помощь.